Как меняется отношение россиян к уехавшим: предатели или жертвы?

Фото: hsmedia.ru

Эмиграция последних лет расколола российское общество, и это отражают данные, собранные Маргаритой Завадской в исследовании для Riddle. Разные оценки складываются в противоречивый образ эмигранта, который одновременно вызывает осуждение, сочувствие и раздражение. Опросы показывают разную динамику в изменении отношения – по одним данным, негативных проявлений становится меньше, по другим ситуация ухудшается.

Цифры и динамика

В апреле 2025 года «Левада-центр» зафиксировал, что негативные оценки по-прежнему преобладают. Треть россиян считают эмигрантов «предателями и изменниками Родины», еще 36% – людьми, утратившими веру в будущее страны. Небольшая часть связывает уезд с вынужденными обстоятельствами: 29% называют главным мотивом мобилизацию, 17% – страх политических репрессий, 10% – угрозу дискриминации. Открытое сочувствие выражают не более 10% опрошенных, что сопоставимо с низкой долей желающих эмигрировать сами (около 9% в 2023–2024 годах).

Вместе с тем наблюдается постепенное смягчение восприятия: если в 2022 году недоверие к уехавшим выражали 41% респондентов, то к лету 2025-го эта доля снизилась до 33%. Доля тех, кто называет эмигрантов «образованными и талантливыми», выросла с 13% в марте 2024-го до 17% в апреле 2025-го.

Мужчины старшего возраста чаще других настаивают на том, что уехавшие – предатели. Молодежь и женщины настроены мягче: они склонны объяснять эмиграцию вынужденными обстоятельствами и чаще выражают понимание. Уровень образования почти не влияет на ответы, что говорит о том, что установки формируются не через знания, а под влиянием массовых нарративов и эмоциональных стереотипов.

Картина дополняется результатами панельного онлайн-опроса, проведенного Университетом Хельсинки в 2024–2025 годах под руководством Завадской. Эти данные фиксируют рост недоверия: если весной 2024 года его выражали 26% респондентов, то летом 2025-го уже 33%. Среди молодежи 18–29 лет такие чувства испытывают лишь 17%, тогда как среди людей старше 50 лет – более половины. Мужчины относятся к уехавшим строже (41%), чем женщины (36%). От четверти до трети опрошенных затруднились ответить, что указывает как на чувствительность темы, так и на равнодушие к ней.

Политика властей и народные обиды

Государственный дискурс последовательно закрепляет негативное отношение к эмигрантам. В публичной риторике распространилось выражение «гражданская смерть», обозначающее утрату права на участие в жизни страны для тех, кто уехал. Эта формула подкрепляется конкретными шагами: ужесточением налоговых правил для работающих за границей, запретами на занятие должностей в государственном секторе, расширением практики признания «иностранными агентами». Эмиграция подается как окончательный разрыв, после которого возвращение в привычный статус невозможно.

Не менее важную роль играет культурное поле, где эмигранты постепенно превращаются в «невозвращенцев». После начала войны из телевизионных эфиров и радио исчезли артисты, уехавшие или открыто критиковавшие власть. Ярким примером стала Алла Пугачева, подвергшаяся резкой атаке: ее упрекали в том, что она «растоптала себя как личность» и «повернулась спиной к стране». К числу «чужих» отнесли и Земфиру, Бориса Гребенщикова, Андрея Макаревича, Монеточку, Noize MC – все они получили статус «иностранных агентов». К концу 2023 года в радиоэфире действовал негласный «стоп-лист»: песни эмигрантов перестали ставить в ротацию.

В современном культурном контенте релокантов либо нет вовсе, либо они изображаются карикатурно. Сюжеты чаще подаются в юмористическом ключе: анекдоты, мемы и скетчи высмеивают тех, кто якобы не прижился за границей. В Telegram-каналах гуляют истории о «неудачниках-айтишниках», вернувшихся в Россию. Лояльные власти артисты подкрепляют этот нарратив: певица Лада Дэнс заявила, что не понимает, как можно «поворачиваться спиной к своей стране и ненавидеть свой народ».

Однако недоверие формируется не только сверху, но и снизу – через личные обиды и чувство несправедливости. Массовый исход 2022 года оказался шоком: для многих он означал потерю друзей, коллег и соседей, а для других – разочарование из-за того, что они сами хотели уехать, но не смогли. Это рождает раздражение и вопрос: «Почему они смогли уехать, а мы вынуждены терпеть трудности?» Подобные эмоции подпитывают ресентимент даже в оппозиционной среде. Власть умело использует эти чувства, подталкивая их в русло лояльности и закрепляя нарратив о том, что «родину и время не выбирают».

Сильное влияние оказали спонтанные мемы. Наиболее устойчивым стал образ про «белое пальто». В интернет-жаргоне он обозначает демонстративно правильное и морально превосходное поведение, а в контексте эмиграции используется против тех, кто критикует происходящее из-за границы. Фраза «снять белое пальто» означает отказаться от позиции нравоучителя. Для уехавших этот мем стал инструментом дискредитации: их голос воспринимается как заносчивое морализаторство, еще до того как прозвучали аргументы. При этом наиболее резкие обвинения в адрес оставшихся исходят не от послевоенной эмиграции, а от представителей привилегированных групп. Тем не менее именно на уехавших после 2022 года накладывается ярлык «белого пальто», что усиливает отчуждение и закрепляет раскол.

Ограничения вместо диалога

Несмотря на давление, многие эмигранты продолжают поддерживать связи с Россией. Они разочарованы в государстве, но не в обществе: помогают родным и друзьям, переводят деньги на независимые инициативы, распространяют информацию. Мосты не разрушены окончательно, но государственный дискурс делает все, чтобы внушить обратное – будто эмиграция означает полный разрыв и потерю права голоса.

«Коммерсантъ» напоминает, что в конце августа 2025 года спикер Госдумы Вячеслав Володин предложил запретить бывшим релокантам устраиваться в государственные структуры и госкорпорации, заявив, что «они бросили страну и близких», а затем пытаются вернуться и «ходят по кабинетам» в поисках должностей. Его поддержал глава комитета Госдумы по безопасности Василий Пискарев, отметивший, что факт проживания за границей будет учитываться при проверках. Лидер «Справедливой России – За правду» Сергей Миронов выступил за частичный запрет: тех, кто «поливал Родину грязью», не допускать, но «чистых» можно. В ЛДПР предложили еще более жесткие меры, а в КПРФ предупредили о рисках неконституционности. Юристы подчеркивают: для реализации подобных инициатив придется прописывать формальные критерии – например, наличие вида на жительство за границей или счетов в иностранных банках, что уже сейчас используется как основание для отказа в госслужбе.

В прошлые годы власти разрабатывали программы по возвращению уехавших, в первую очередь айтишников. Сегодня вектор изменился: начались масштабные проверки зарубежных счетов и ВНЖ, обсуждается повышение налогов для эмигрантов. Госдума уже одобрила проект об аресте имущества релокантов, если они совершили правонарушения против интересов России за рубежом. Таким образом, риторика и практика становятся все более жесткими.